События жизни должны идти друг за другом, логически следовать одно из другого, нанизываться, как бусы на нитку, даже если вы путешествуете во времени: личная временная линия. Но иногда Сэму кажется, что кто-то встряхнул их в мешочке, как будто бы затевая грандиозную игру в лото, а потом высыпал Сэму на голову: клик-клак-клок, 5-6-73-7-80-74-бог знает, какой… Июль-март-январь-понедельник-август-четверг…
Вот он мило беседует с Энни под аркой моста, и вдруг мягкий плеск воды в канале отправляет его в путешествие по воспоминаниям – о том, что случилось? ещё случится? Кипит зелень, блики солнца на воде, у самого края – прикрытый грязным брезентом труп девушки, и масляно-чёрные в свете луны мелкие волны уже подмочили край ткани. Он с размаху прикладывает Рэя о стену и смотрит в непонимающие, округлившиеся глаза Энни:
– Что с тобой, Сэм? Ты побледнел, как простыня!
Уцепившись всеми шестью лапами за старый кирпич моста, над головой Энни висит Электрический Пёс. Он всегда улыбается.
*
– У него интересная персонализация совести, – Энни смотрит, как Сэм вжимается в дальнюю стенку шкафа. Девочка в красном, окружённая инфернальным светом, нянчит своего клоуна.
– Восемьдесят первый год, крушение экскурсионного модуля. Они сидели рядом и болтали. Он отделался переломом руки, а её выкинуло за борт, вместе с клоуном, – на лице Тони довольная улыбка. – Так приятно втыкать в тебя иголки. Ты такой нежный, Тайлер, подо всей своей бронёй, такой горячий и непоследовательный подо всем своим занудством…
Сэм уже бешено вжимает в стену своего старшего детектива-инспектора.
– Видишь, какой я добрый. Я даже могу вернуть тебе его. Ненадолго. Я даже могу позволить тебе немножко победить меня. Счастлив?
Ева с размаху бьёт Сэма по щеке.
*
– Мне было четыре в семьдесят третьем, Энни, – тоном, каким говорят с маленькими детьми, убеждает Сэм.
– В две тысячи семьдесят третьем, – дополняет Тони.
Кто-то трётся о ноги Сэма, вспрыгивает на колени, но это не Айвенго, рыжая морда, это улыбчивый Электрический Пёс.
– Надо же, – говорит юная Рут голосом Джина Ханта. – Обычно он признаёт только меня и Дороти.
*
Манера вождения старшего детектива-инспектора Джина Ханта – притча во языцех. Особенно – рассерженного Джина Ханта.
– Подвинься, корова! – ревёт он, подныривая под ярко-розовый модуль, разрисованный леденцами, туфельками и прочей дребеденью, спускается к самой поверхности воды, и они несутся в дюйме от поверхности, пугая каких-то японских туристов на открытом прогулочном катере. Катер переваливается с боку на бок на поднятых ими волнах, туристы визжат и щёлкают фотоаппаратами.
– Вот сука, – рычит Хант, насилуя ручное управление, которое предпочитает тихому автопилоту. – Вышел-таки!
– Деньги, – философски замечает Сэм. – Ничего, мы его достанем, обещаю.
– Всё куда хуже, Тайлер, – кулак Джина впечатывается в какую-то кнопку, та жалобно хрустит. – Корррррупция, корррррупция, от которой застрахован, разве что, Электрический Пёс.
Сэм хватается за кресло. Сложный механизм, помесь ищейки с охранником, лабораторией и базой данных, заслышав своё прозвище, поднимает голову, подходит к Джину и мягко тыкается улыбающейся мордой ему в ноги.
Хант падает без звука. Его падение на пол превращается в падение на потолок, тем временем как модуль заваливается на бок и вспарывает мутную воду. Сэма неумолимо вырывает из кресла. Электрический Пёс, которому плевать на подобные фокусы, цепкий, как паук, и неумолимый, как сам Сэм во время расследования, движется к Сэму.
*
Он прыгает в небо и падает, падает, падает бесконечно.
Распахивает глаза и видит белый потолок.
В белой комнате слишком тепло.
Дверь палаты выносят с грохотом, на пороге Джин в форменном комбинезоне, за ним ребята, в чём попало, словно одевались в спешке, у Криса поверх комбинезона шерстяная жилетка, Рэй забыл поменять ботинки, а Энни…
– Шевели задницей, Глэдис! Сейчас сюда прискачет вся их кодла!
Электрический Пёс вскакивает Сэму на грудь, топчет шестью лапами белую больничную простыню и тонкое одеяло, вылизывает лицо. Сэм встаёт, покачиваясь на отвыкших ногах, прижимая к себе ёрзающего пса, делает несколько шагов и утыкается носом в знакомую верблюжью шерсть светлого пальто.
*
– Он просыпается, – обеспокоенно говорит Энни. – Простите, небольшая накладка, техники уже работают, но существует опасность…
– Ты же хорошая девочка, – голос Тони в наушниках приобретает опасные нотки. – Он тебе нравится, ты же не хочешь…
– Сэм, – Энни мягко проводит рукой по его щеке. – Сэм, Сэм… – кладёт его ладонь себе на грудь. – Слышишь – оно бьётся.
Крики. Крики и звуки выстрелов.
Он снова вываливается на окровавленную траву возле тоннеля, кажется, уже не в первый раз.
– Сэм! – кричит Энни.
– Сэм! – рыдает мать.
– Сэм! – Джин в кои-то веки зовёт его по имени.
Надрывающийся писк приборов, вздохи и всхлипы перегоняемой жидкости.
Кровь на траве.
Солнце на воде.
Электрический Пёс принюхивается, вопросительно оглядывается на Сэма и улыбается.
